[Текст произведения «Зказка напоследок»]

И вот пошёл я вечером гулять — люблю вечером.
Почему-то вечером всегда мокрой землёй воняет, вернее — земляной водой. И кайф поэтому. Читаю я на бетонном заборе: «МИРУ МИР», и пружинка у меня под ногой: БЗЫНЬ. А солнце обалденное светит и от мово лица отражается и ещё светит. Наступаю я сапогом на газету, а это кусок «Омской правды». Остановился я, надавил каблуком — гляжу, под давлением из газеты омская правда в чистом виде выступила, растеклась чёрной лужицей, затвердеть грозится и пахнет, как свежий поролон. Я конечно не стал унижаться, упускать шанса, взял, да и намазал ей свои новые хромовые сапоги. Сразу засверкали, запахли, как свежий поролон, иду дальше. Вижу — мальчишки подожгли и всё сожгли, кроме большой кучи битых кирпичей, сваленных в виде домов и городов. И человек в мягкой шапке всё суетится, помочиться хочет, да, видно, страшно ему, бездомно среди этих несгораемых кирпичей. Но ему недолго осталось — это по его глазам видно. Кайф, миротворный вечерний кайф меня распирает. Одел я респиратор, чтоб наружу не просочился, но разве с ним сладишь. Просочился. И так и сочится дальше, оставляя за мной свежий кровяной след на шоссе. А солнце обалденное. И шёл я так вдоль свалки мусора и вещей пока не догадался, что сам представляю собой очередной мусор — и как понял я это, так сразу и увидел специальное место для себя среди огненной болотной травы и резиновых грузовиков. Как только я расположился, всё вдруг и встало на свои чётко неопределённые места, прямо как по цветному телевизору. И можно было бы, конечно, на этом и закончить, если б не пружина под ногой
— бзынь.