Так странно смотреть на дом, который сам же сжёг
Странно звенит стекло, как только делаешь шажок
В квадрат развалин, где ломал розмарин в мясо веткой, где формалин мешал с таблеткой снотворного, в них вымачивал табак, курил, небрежно свёртывая
Ох уж этот подвал гирлянд!
Сколько ебал я потерял в нём, Рождеством бурля
Лондонский теннисный клуб закрыл корт для Рубля – мне жаль
Не жаль сгоревшей кислой мебели и тряпья
Я помню, как
Подвал скулил, как несоциализированный пёс сиба-ину
Пока хозяйка продавала змей
Я помню, как не мог отмыть бельевую корзину
От крови той, что была всех красивей
Зато какая ёлка…
Фонари горят, руки с веток тянутся в ряд
Сам Новый год хочет тебя всего потрогать
Таких структур не встретишь в Лувре
Не припудришь пудрой. Кстати, о пудре:
Не многие пудрились мудро
Больше всего хотел бы сохранить тот чайник:
Скучаю, маюсь…
Он свистел, кипя, как будто бы случайно
И извиняясь
Вдоль носика гравировка с именем Миранда
Она была аляпистой, неактуальные брови, дал ей поесть петарду
Веранда так себе, как бы её ни фиксили
Соседские пиксели, вексели – все съехали
Очумев от моих рукописей в дар
А чё нет, если такая благодать?
Лишь дым в трубе танцует, луна в окне гарцует
Приятный дом
Каштан штанами листьев прятал вид на озеро
Сады рябин: ягода-кровь, ягода – точка на ткани
Это потом меня вдоль берега елозило;
Плацебо, либидо, баралгин, когда себя поранил
Заживает, как на собаке, только то, что на собаке
На мне – иначе, верим на слово
Остатки дома снег обнял так ласково
Пора вернуть сюжеты этого дома обратно в память, чтобы вспомнить потом
Приятный дом