Я проезжаю старый дом, его по прежнему не взяли,
Еще свежи следы о том, кем был хозяин.
Он собиратель, гербарист, и у него случилось горе.
Погиб единственный турист в его избалованном море.

Холодный камень давит в грудь, в закрытых окнах плачет солнце,
Он так хотел ее вдохнуть, что она больше не смеется.
Неровно вяжет голова из уголков засохшей кожи,
Едва понятные слова, когда ты ничего не можешь.

И, в полном пряностей подвале, он подает горячий ужин.
Какой дурацкий карнавал, когда ты никому не нужен.

И, в серый цвет окрасив дни, напомнит ванну томный траур.
Он подарил бы тонну аур, оставь судьба на миг одних,
Но беспрепятственно бледна в своем нагом девичьем виде,
Лежит и ничего не видит, а в небе плещется луна.

Он никогда не позвонит, не оборвет свой сладкий кокон.
И, треснув, зеркало звенит и опадают листья,
И стекла...