Столько тьмы и столько тайн, поразительно
Все страницы в боли, переплет в крови
Черноту седлать ты можешь удивительно
Но как будто бы ни слова о любви

Может кажется все нам, а может видится
Но серьезно колит мысль, будто ты
Насмотрелся на глаза чумной провидицы
И дошел до абсолютной пустоты

Ты любим? Ты любишь? Ты вообще живое?
Мы хотим тебя забрать у тех рябин
Или все, что ты из горла льешь в ряды наши
Это колотое ножевое?

Очень гибельно читать, кричат [?]
Пухнет в сердце от тебя, вопрос таков:
"Остается лишь тревога и усталость
Если выбрать не дорогу дураков?"

Не подумай, мы готовы, мы - готовы
Мы с тобой, мы здесь, мы выбрали давно
Просто страшно понимать, что тут, который
Вот ему, ему безвыходную тьму

Мне до холода под сердцем трудно помнить
Эти мысли, что давно меня уменьшили
Душу книг своих и песен смог наполнить
Кратно больше, чем своей любимой женщины
Кратно больше, чем любой любимой женщины
Ничего во мне с этим не поделать
Я в шестнадцать лет придумал сделать вещими
Все стихи свои и теперь мне двадцать девять

Люди спросят: "Получилось ли? Попал?
Возвелась ли в вечность нажитая речь?"
А, мне кажется, что я не там копал
В планы юности своей, амбиций, мечт

Я ведь поле перерыл в земле по локти
Всконопатил землю-дуру без лопат
А в ней нету ни черта, лишь мерзлота
Голова моя - рога, ладони - когти

Грустный фильм, плохой финал, угрюмый титр
И к гадалке не ходи, логична суть
Я мотаю свою душу на пюпитр
Но настырно продолжаю этот путь